Для печати

Обсудить

№44

Мигдаль Times
У рампы театра жизни

Галина Богуславская

Лев Самойлович Бакст, художник эпохи модерна, человек театра — одна из наиболее ярких фигур блистательного художественного мира начала ХХ века. Поражает многообразие и разносторонность его дарований: живописец и график, дизайнер интерьеров, модельер костюма, педагог и литератор, мастер декоративно-оформительского искусства, автор проектов монументальных росписей.

Л. Бакст в мастерской. Петербург, 1900 г.

Лев Бакст (Лейб-Хаим Израилевич Розенберг) родился в 1866 году в Гродно, в семье небогатого буржуа, не слишком успешно занимавшегося торговлей. Вскоре семья переехала в Петербург.

Самые яркие впечатления детства — книги и театр. А еще — квартира деда на Невском проспекте, полная старинных красивых вещей из другой «волшебной» жизни: старший Бакст, эксклюзивный и очень дорогой портной, эпикуреец и светский человек, большую часть жизни проведший в Париже, пытался и в России сохранить шик французского быта.

В старших классах гимназии романтичный и честолюбивый мальчик неожиданно для всех решает стать художником и поступает вольнослушателем в Академию художеств. Но четыре года обучения дают ему лишь основы технических, профессиональных навыков вместе с уверенностью в том, что академическое искусство лишено всякой актуальности и интереса. Потом была книжная и журнальная работа, эпизодические участия в выставках жанровой и портретной живописи, творческие поездки в Италию, Францию, Испанию. Все это давало опыт, знания и связи, но определить свой путь позволило сближение с группой творческой молодежи, сплотившейся вокруг Александра Бенуа. Это были вскоре ставшие широко известными К. Сомов, Д. Философов, С. Дягилев, В. Нувель, Е. Лансере, М. Добужинский. Очень быстро эта группа из кружка по самообразованию превратилась в самое значительное художественное объединение России начала ХХ века — «Мир искусства».

Обложка журнала "Мир искусства"

Бакст стал одним из организаторов и наиболее деятельных членов объединения, принимая участие во всех творческих проектах «мирискусников»: устройстве крупных международных выставок, популяризации современного искусства, издании литературно-художественного журнала «Мир искусства» и, конечно, театрально-декорационной деятельности. Л. Бакст был просто незаменим как дизайнер и экспонент выставок; утонченный и изысканный образ журнала — тоже во многом его заслуга. Параллельно он занимался педагогической деятельностью, и ученики частной художественной школы (среди них и М. Шагал) не только очень ценили Льва Самойловича как преподавателя, но и любили.

В театре же Бакст наряду с Бенуа — неоспоримый лидер. Он придерживался принципов исторической достоверности действия, единства и цельности сценического образа и особенно — его заостренной эмоциональности. Непременное требование — высокий профессионализм каждого из участников спектакля.

Л. Бакст. Эскиз костюма для еврейского танца к балету "Клеопатра", 1910 г.

Живописность — основное выразительное средство Бакста-декоратора. Созданные им костюмы своим кроем, формой, цветом содействуют выявлению сценического движения, сущности образа каждого персонажа (один из самых известных — костюм для танца Анны Павловой «Умирающий лебедь» на музыку Сен-Санса). Обладая исключительным колористическим даром, он вместе с хореографами создавал на сцене «движущуюся живопись»: живописные пятна костюмов движутся, постоянно меняя цветовые сочетания и акценты. Подавляющее большинство из более, чем 70 спектаклей, которые он оформлял, были музыкальными. Он находил цветовые решения, максимально близкие по восприятию к звучанию музыкальной темы.

Бакст был центральной фигурой среди художников знаменитых «Русских сезонов» С. Дягилева, которые стали целой эпохой балетного искусства. «Восточные феерии» («Клеопатра», «Саломея», «Шехерезада», «Жар-птица») вызывали фурор у публики и театральной критики: «Париж опьянен Бакстом», «Это много роскошнее и красочнее, чем можно себе представить», — писали газеты.

Эскиз костюма к балету "Легенда о Иосифе"

Он становится очень модным в Париже художником, и сам законодатель парижских мод Пуаре предлагает ему сотрудничество в создании моделей современной женской одежды. В России подобное занятие для художника высокого уровня многими считалось не вполне достойным. Но Бакст считает, что костюм сродни архитектурному сооружению и является выразителем духа своей эпохи. Избыточно роскошные и сложные, богато декорированные, эти одеяния принадлежат к лучшим образцам искусства европейского модерна. «Насколько Бакст казался одиноким и неуместным на русских выставках своей чересчур изысканной элегантностью, откровенной чувственностью, смущающим глаз шиком и виртуозностью рисунка, настолько он кажется здесь вполне у себя. Бакст ... сумел ухватить тот неуловимый нерв Парижа, который правит модой», — писал М. Волошин.

Деликатный, изящный и обаятельный, он был широко эрудирован в вопросах искусства, свободно владел тремя европейскими языками. В нем не было снобизма и самоуверенности, множество людей вспоминали о нем как об очень искреннем и доброжелательном человеке. Популярность, бесконечная напряженная работа, сроки, договоры, постоянные поездки тяготили, его мечта — тихая семейная жизнь рядом с женой и любимым сыном, работа в саду, где он собрал богатую и интересную коллекцию растений. Истинной же наградой он считал общение и дружбу с величайшими художниками, философами, поэтами и писателями, музыкантами хореографами и актерами. Он оставил немало портретов близких или интересных ему людей — С. Дягилева, А. Бенуа, А. Белого, К. Дебюсси, М. Балакирева, А. Павлова, А. Дункан, В. Нижинского, И. Рубинштейн...

Эскиз женского платья. 1912 г.

Итак, Париж признает Бакста «арбитром элегантности» и хорошего вкуса, он член французского музыкального общества, Осеннего салона и Королевской академии в Брюсселе, в 1914 году удостоен ордена Почетного легиона, но — постоянно скучает по родине, мечтает вернуться в Петербург.

После 1910 года, работая в Европе и Америке, в России он бывает лишь наездами. Посещение Петербурга в конце 1912 года окончилось скандалом: ему предписано в 24 часа покинуть столицу как еврею, не имеющему права на жительство. Только после вмешательства министра иностранных дел, не желавшего международной огласки, удалось продлить срок на две недели. «Облетевший все газеты случай с Бакстом... характерный показатель, до какой степени у нас еще мало ценят искусство, художников и вообще талантливых людей», — сетовал хроникер журнала «Аполлон» (№15-16, 1912). «Увы, в Петербурге я не гожусь», — писал С. Маковскому художник в 1913 г. после того, как император отказал в прошении на получение права на жительство. «Это был позор для страны, которую я изо всех сил пытался прославить в целом мире».

В 1914 году усилиями друзей, членов Академии художеств, Бакст был, наконец, избран ее действительным членом и получил право жить в Петербурге.

Но начинается первая мировая война, потом гражданская, массовая эмиграция, и надежды на светлое будущее уходят, уступая место болезням и творческим кризисам.

Прощанием с прошлой жизнью и своеобразным ее итогом стал поставленный в 1921 году в Лондоне грандиозный балетный спектакль «Спящая красавица», для которого были созданы шесть больших декораций и около 300 костюмов. Этот балет был своего рода вызовом новейшему искусству, на позиции которого переходит дягилевский балет после 1917 года.

Бакст легко воспринимал живописные новации постимпрессионизма, прежде всего, звучные чистые цветовые решения П. Гогена и А. Матисса, одним из первых оценил своеобразную и необычную поэтику примитивиста А. Руссо, был одним из немногих ценителей смелой и изящной живописи молодого А. Модильяни, был дружен с П. Пикассо. Но футуристы своей бездуховностью и антигуманизмом вызывали у него активное возмущение, которое он выражал в публичных и газетных выступлениях.

Портрет И. Левитана

В 20 веке в странах Европы и Азии состоялось около 30 персональных выставок произведений Льва Бакста, неизменно имевших большой успех. Его работы находятся в самых знаменитых музейных собраниях мира, во многих престижных частных коллекциях.

В Одесском художественном музее хранятся эскизы костюмов к трагедии Еврипида «Ипполит», поставленной на сцене Александровского театра в Петербурге в 1902 году, и литографии из альбома «15 литографий русских художников», одна из них — портрет И.И. Левитана.

Широкая эрудиция, острое чувство времени, неуемное воображение, дар колориста, музыкальность и огромное трудолюбие позволили художнику создать истинные шедевры театрального искусства.

Для печати

Обсудить