Для печати

Обсудить в форуме

№28

Мигдаль Times №28
«Я имею вам сказать пару слов...»

Михаил Рашковецкий

Хорошо написал Игаль Котлер: «Лицо Одессы неповторимо. Ее внешний облик, особый язык, на котором говорят ее жители, только им присущая ментальность и характерный юмор — суть продукт переплетения разнообразных культур, традиций жизненных укладов. И в этом пестром калейдоскопе, составляющем «одесский этнос», заметную роль играет еврейский народ».

(«Очерки по истории евреев Одессы»)

Все правильно, за исключением глагольного времени. Жители уже давно не говорят на особом языке. Так, иногда прорывается. В основном, у «профессиональных» одесситов.

Мультикультурный феномен Одессы смог так ярко проявиться на относительно однородном фоне только благодаря наличию этих самых различных «культур-шмультур».

Понятно, что с исчезновением ингредиентов «неповторимый вкус, цвет и запах» существенно меняются.

— Это у вас что?
— Борщ.
— А где капуста?
— Не завезли.
— А почему он немножко без цвета?
— А вы не знаете, что в Аргентине неурожай с бураками?
— Так почему вы держите это за борщ?
— Чтоб вы не просто кушали, а возрождали его историческую память...

В блюде по имени «Одесса» евреи сыграли особую роль. И это видно не только из сухой статистики времен расцвета, если не Одессы, то ее исторического образа. Кстати, о статистике: 1840 — евреи составляли 20% населения Одессы (12 тысяч евреев). 1887 — 25% (75 тыс.). 1897 — около 35% (140 тыс.). 1926 — около 36% (153 тыс.). 1939 — около 30% (180 тыс.).

«Недруги Одессы» (по точному определению Д. Атлас) еще в 1860-е годы утверждали, что Одесса плохой и неправильный город. Потому что слишком чужой. И это правда. Здесь было свободнее, и сюда ехали те, кто вечно едут. И даже неевреи привычно клеймились империей как инородцы, а евреи были «фирменным знаком» инородства, символом «иного»: «...если бы пришлось Одессе выставить флаг преобладающей в ней национальности, то, вероятно, он оказался бы еврейским или греко-еврейским» (курсив известного тогдашнего патриота-антиодессита подполковника Шмидта). Дело, конечно, не в количестве. Даже если бы Ришелье был единственным французом в Одессе, наш город был бы обречен на сравнения если не с Парижем, то с Марселем.

Но и в количестве тоже. За пределами Одессы у среднестатистического гражданина СССР слово «одессит» ассоциировалось с образом, собирательным из Бени Крика, Утесова, Марка Бернеса, Остапа Бендера, Водяного, Бубы Касторского, Валерия Хаита и Жванецкого (и Ойстрах здесь был ни при чем: Ойстрах — скрипач, а это — одессит). Но «мифологический», «имиджевый» одессит обязательно оказывался евреем.

Даже классическое одесское «я имею вам сказать пару слов» — русская калька с идиш.

Сейчас это уже реликт. Как говаривал Михаил Самуэлевич Паниковский, «таких людей уже нет, а скоро не будет совсем». Но, может быть, будут другие, новые?

Будут, конечно, будут, но только, если Одесса сможет быть сама собой — заниматься свободной торговлей, свободным производством сферы услуг, чтобы можно было «покушать, выпить и нормально отдохнуть». Тогда все будут, в том числе и «новые» евреи. Но для того, чтобы было много культур, нужно не только много, но и собственно культур: «Культура, лишенная прошлого, не имеет настоящего и будущего. Истина эта настолько банальна и затерта от частого повторения, что даже неловко о ней напоминать; тем не менее, она не перестает быть истиной» (из статьи Григория Островского «Мартиролог еврейских музеев»). Поэтому восстановление страниц еврейской истории Одессы — задача не только интересная, но и многообещающая.

Рейтинг:

+3

Отправить ссылку друзьям

Для печати

Обсудить в форуме