Для печати

Обсудить в форуме

№46

Мигдаль Times №46
В поисках Тель-Авива

Иоахим Шлер (Перевод Инессы Яворской)

Иоахим Шлер — профессор Потсдамского университета, социоисторик, специализирующийся на изучении культурного феномена городского пространства. Он написал несколько книг, посвященных Лондону, Парижу, Берлину, Венеции, а в его книге «Отель Европа» можно найти и главы, посвященные Одессе. Кстати, на первой конференции «Одесса и еврейская цивилизация» (Одесса, центр «Мигдаль», 2002 г.), И. Шлер выступил с докладом «Воспоминания об Одессе в Берлине и Тель-Авиве». Профессор Шлер считает основной своей работой монографию о Тель-Авиве, полное название которой звучит как «Тель-Авив: от мечты к городу». В книге Тель-Авив рассматривается как первый созданный еврейским замыслом и руками город Нового времени, принадлежащий современной, не древней, цивилизации. Тель-Авив оказался редкостным явлением среди новых городов 20 века, он сразу стал пространством, созидающим особую культурную атмосферу и никогда не был просто совокупностью камней и коммуникаций. Книга вышла в Берлине и почти сразу была переведена на английский язык и выпущена в свет престижным лондонским издательством, специализирующемся на тематике культурных пространств, как исторических, так и актуальных. Перевод предлагаемых фрагментов выполнен с английского издания.

Фотография А. Энтовой

Глубокие сильные чувства и бессонница манят и нас на улицы города. На восточном побережье Средиземного моря солнце встает рано. Оно высвечивает с той стороны, где расположен Иерусалим, сеть Тель-Авивских улиц, бегущих к воде и обратно, беспорядочно разбросанных и неромантичных. Ни одна характерная черта не цепляет, не останавливает взгляд. Тем не менее, сами по себе улицы красивы. И чтобы получить настоящее представление о Тель-Авиве, нужно бродить по нему снова и снова, с любопытством наблюдая, и без всякой определенной цели.

Внимательное хождение по городу — то, что писатель Джордж Конрад называл маленьким этюдом ежедневного променада, — может быть предпринято любым, у кого есть ноги и глаза открыты; и лучше всего это делать в короткие часы после восхода и заката. На восточном побережье солнце заходит тоже рано, но потом оно ложится на воду, и несколько мгновений омывает приморский город особенным мягким светом.

В разгаре дня Тель-Авив выглядит как обычный город, яркий, шумный, грязный. Но до и после этого город словно приоткрывается в неожиданно мягком качестве. Это чудо происходит ежедневно, и никогда не теряет эффекта эстетического сюрприза. Даже те, кто не любит Тель-Авив, признают, что этот город имеет свойство овладевать всеми пятью чувствами человека, а также его воображением. Буйство восприятия этого пространства создает такие драматические формы, которые превосходят по масштабу сам город. Это возбуждает любопытство. Ведь такой массированный удар по чувствам рождает стойкое подозрение, что улицам этого города есть что порассказать.

«Я брожу по Тель-Авиву в поисках слова, которое точно отразило бы характер этого необычного города», — писал Вольфганг ван Вейзл в 1925 г.

Фотография А. Энтовой

Я тоже брожу по городу по ст
опам тех, кто его описывал, читая все, что только могу найти на улицах Тель-Авива и в книгах: отчеты путешественников, газетные статьи и воспоминания, — в поисках правдивой информации.

Вот темы для размышлений о городе, вплетенном в ткань человеческих отношений, связей и ассоциаций:
— Тель-Авив как пункт прибытия и новый дом для эмигрантов, чьи воспоминания о родине стали затем частью внешней оболочки Тель-Авива;

— Тель-Авив как остановка в еврейской истории, место, где разные традиции встречаются лицом к лицу;
— Тель-Авив на восточном побережье Средиземного моря, в Ливане, на Востоке, в поисках себя — часто во враждебном окружении;

— Тель-Авив, как город среди других городов, как испытательный полигон для разнообразных и сложных процессов урбанизации;

— и, наконец, положение Тель-Авива в контексте еврейской идентификации.

Этот город, который я нахожу обаятельным и тревожащим одновременно, — это Тель-Авив сегодня. Я бы хотел, чтобы многие люди в Западной Европе, вовлеченные в дебаты об Израиле и ближневосточном конфликте, могли бы вступить в контакт с этим современным городом, задать ему вопросы и выслушать. Они не смогут понять сегодняшний Тель-Авив, однако, не зная его истории. Во времена до основания государства Израиль Тель-Авив был испытательной площадкой, на которой доводились до предела конфликты и апробировались решения.

Моя цель — выстроить картину города, включающую диалог тех, кто были поражены Тель-Авивом, тех, кто были им напуганы, тех, кто сражался с ним.

Главный акцент будет поставлен на периоде до 1948 г., когда еще было неясно, может ли город совершить переход из состояния проекта в реальность.

Простая оценка исторических материалов была бы обречена на провал. Тель-Авив приобретает реальное существование только через изумленные реакции его визитеров и обитателей, он обретает жизнь в многочисленности описаний. Тель-Авив представляет собой сплошную провокацию. С самого момента основания к нему ставили вопросы те, кто его строил и рисовал антиутопические картины будущего; те визитеры, которые прибывали с определенными представлениями и не могли поверить в то, что видели; те враги, которые считали для себя обязательным писать его имя в кавычках. Но Тель-Авив жил, и одним своим существованием ставил новые вопросы: о возможности успешного устройства эмигрантов; о движении и описании еврейской истории, получившей новый вызов; о соседях города и их способности проявить толерантность к его существованию; о наших представлениях и методах, которые мы обычно используем, когда думаем о большом городе и изучаем его.

Девиз города: «Снова я построю тебя, и ты будешь отстроен».

В городах мы ищем нечто характерное, отличительные признаки одного места относительно другого. Как правило, центры урбанизации, которые мы исследуем, имеют сотни или даже тысячи лет истории, давнюю культурную традицию, и все это отражено в их постройках. Исторические исследования городов обязательно включают археологические изыскания на широком поле урбанистической ментальности, коммуникационных моделей, видов деятельности и способов жизни.

Тель-Авив, основанный в 1909 г. как садово-огородный пригород библейского города Яффо, до сих пор имеет несколько старожилов, старших, чем он сам. А если вы копнете слишком глубоко, уткнетесь в песок. В этом преимущество истории Тель-Авива: архивы полные, материальная сторона истории хорошо документирована, и если, несмотря на это, существуют легенды об основании города и сентиментальные истории о ранних его годах, это только добавляет интереса.

Тель-Авив можно читать как микрокосм, который легко поддается обозрению, как хронологическому, так и пространственному, в качестве модели современного урбанистического развития. Город испытал стремительный рост, почти как в ускоренном просмотре, от садового пригорода до метрополии (столицы), и эта трансформация может быть изучена двумя путями.

Один — это фокусировка конкретно на процессе урбанизации: как именно происходил рост, какие фазы и периоды он проходил, где и когда были построены дома, улицы, магазины и фабрики, и кто жил и работал в них.

Второй подход больше концентрируется на понятиях человеческой ментальности и воспоминаниях: каким это развитие кажется современникам, каковы были их комментарии на этот счет, какие определения они использовали для описания того, что окружало их? Что это развитие значило для них?
Больше, чем любой другой город, Тель-Авив вдохновляет и на восторг, и на ненависть. Как эти чувства выражались?

Эти два подхода очень трудно разделить. Почему дом должен выглядеть более реальным, чем его значение для жителей? Почему улица более конкретна, чем чувства прогуливающегося по ней? Каждый город имеет свою атмосферу, отличающую его от других. Все, что есть особенного в Тель-Авиве, можно уложить в одну фразу: ha-ir ha ivrit ha rishona, первый современный ивритский город.

Порт — это двойной символ: и возвращения, и нового отношения к морю. Портовый город — это особый тип города, который «полностью пронизан заботами порта». Эти заботы не только экономического характера: город, который имеет порт, зависит от контактов с внешним миром, здесь «люди учились тому, что вокруг есть разные системы взглядов на жизнь, иные, чем те, которыми они сами пользовались». Порт — это знак постоянного присутствия. Города с портом не могут быть закрытыми и существовать в изоляции.

Для того, чтобы иметь собственную связь с миром, Тель-Авиву необходим был жизнеспособный порт. В 1927 г. Альфред Винер сформулировал эту потребность так: «Тель-Авив не может зависеть от порта в Яффо и там не должны швартоваться тель-авивские корабли. Если уменьшится иммиграция, или если даже будет построен новый порт, но в Хайфе, линия жизни Тель-Авива будет перерезана в Яффском порту».

Проект строительства порта долго обсуждался, но после беспорядков в Яффо 1936 года, решение было принято довольно быстро. С общего согласия было решено начать строительство на участке берега, примыкающего к Левант Фэйр Граундс возле горы Якон. Достаточная глубина и отсутствие подводных камней, позволили грузить лихтеры прямо с берега. Готовые бетонные дороги и постройки легко переделывались в таможенные.

19 мая 1936 г. на маленькую деревянную пристань сгрузили первые 20 тонн цемента для порта. Первые из этих мешков были пронесены на плечах портовых рабочих вокруг всего города (у молодого города был повод порождать свои собственные легенды), и в конце концов легли в основу музея в мэрии. Над портом, высоко на стенах большого склада была надпись «Брухим hабаим» («Добро пожаловать»).

На торжественном открытии работ по возведению порта мэр Тель-Авива Меир Дизенгоф бросил камешек в море. Когда вода над символическим камнем сомкнулась, он обернулся и торжественно сказал: «Горожане, те дни, когда у Тель-Авива еще не было порта, останутся в моей памяти».

18 марта 1938 г. Эрик Готтгетрю напечатал в «Паризер Тагблатт» репортаж из Палестины: «Тель-Авив гордится многим, это правда, но если провести опрос среди его 150 000 жителей, то первым предметом гордости будет назван, несомненно, порт». Порт, в первую очередь, должен был способствовать процессу иммиграции и доставке товаров собственным флотом. Cтав городом-портом, Тель-Авив приобрел особое значение и особенное будущее — встречать и принимать тех, кто возвращался на древнюю родину.
Даже если не все сложилось в порту Тель-Авиве так, как надеялись его создатели, он символизирует место, где право на жизнь отстояло себя.

Рейтинг:

0

Для печати

Обсудить в форуме